Отрывок 259
Скачков мигом взобрался наверх; вместе с бойцом они раскинули надо мной палатку, укрепили ее по краям глыбами снега. Так была реставрирована «крыша».
— Ну, мир заключен! — сказал я солдату, вошедшему вместе со Скачковым. — Теперь садись и рассказывай, где остальные.
Солдат опустился на снежный пол и доложил, что два бойца стоят на посту, остальных сержант увел на кухню за горячей пищей, а он остался закончить укрытие для отделения.
— В домах люди есть? — спросил я.
— Может, из офицеров кто, а наш взвод весь тут, — ответил боец. — Давеча был у нас старший политрук Рахимов, сказал, что вы никому не разрешали спать в домах: может быть, фрицы в гости к нам пожалуют.
— Да, верно. Вот и передай своим товарищам, чтобы начеку были. Ну, а с куревом как?
— Фрицевскую солому курим, — улыбнувшись, ответил солдат, вытаскивая из- под маскхалата трофейные сигареты и протягивая их нам...
Мы закурили.
— Ну, а как зваться будем? — спросил я бойца.
— Алешин Андрей, из-под Павлодара, — ответил тот.
— Тулеген Тохтаров не из вашей роты?
— А что с ним, товарищ капитан? — с тревогой спросил Алешин.
— Он сегодня дважды героем показал себя! — ответил я.
— Да, он парень такой... Я с их ротой в одном вагоне ехал. Простой, свой парень, как говорится, в доску. Шутник и до рассказов большой охотник. Всю дорогу нам песни свои пел, сказки рассказывал, складно у него получалось... — Алешин, как бы удивляясь, в раздумье покачал головой. — Значит, парень неспроста был с огоньком, если геройство проявил.
Я не сказал Алешину о гибели Тулегена и, попрощавшись, покинул его уютное подземелье.
Двигался я в темноте по узким снежным траншеям, пряча голову и сгибаясь, чтобы укрыться от иглистого снега. Встречавшиеся мне солдаты были заняты своим делом: кто стоял на посту, кто расчищал занесенные снегом боевые места, другие возвращались с ужина. Я шел, держа перед собой фонарик; солдаты и офицеры, услышав мой голос, прижимались к снежным стенам траншеи, уступая мне дорогу.
Неожиданно в воздухе прогремели три стройных ружейных залпа.
— Что это? — спросил я у стоявшего на посту бойца.
— Товарища хоронят, — с болью ответил солдат. —Қош, достым, жатқан жерін торқа болсын, серігім Тулеген... — прошептал солдат и отвернулся, чтобы скрыть от меня слезы. «Прощай, друг мой, напарник Тулеген»... — так сказал солдат. Так казахи предавали земле прах своего ближнего.
Казалось, завывание и порывистые вздохи ветра над свежим могильным холмом доносили с далекого Алтая всю глубину материнского неутешного горя...
259
ЗА НАМИ МОСКВА! ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ
ИСТОРИЯ ОДНОЙ НОЧИ